Слава Господа. Богословская эстетика Том I Созерцание формы
230.2 БАЛ /1//1Бальтазар Х.У., ;
Слава Господа. Богословская эстетика / Бальтазар Ганс Урс фон. Том I. Созерцание формы. — Москва : ББИ, ©2019. —
ДКД 230.2
ДКД 230.2
Зміст:
I. Введение
1. Подход и задачи
2. Эстетический масштаб
3. Деэстетизация богословия. Протестантизм
4. Протестантская богословская эстетика
5. Деэстетизация богословия. Католичество
6. От эстетического богословия к богословской эстетике
7. Композиция
II. Субъективная очевидность
А. Свет веры
1. Вера и познание
2. Определение образа веры
3. Элементы образа веры
B. Опыт веры
1. Опыт и посредничество
2. Архетипический опыт
3. Христианские чувства
III. Объективная очевидность
А. Постулат объективного образа откровения
В. Образ откровения
1. Как факт
2. Как раскрывающее сокрытие
С. Христос как центр формы откровения
1. Убедительность
2. Мера и форма
3. Качество
D. Сообщение формы
1. Сообщение Писания
2. Посредничество Церкви
E. Засвидетельствование формы
1. Свидетельство Отца
2. Свидетельство истории
3. Свидетельство мироздания
F. Эсхатологическая редукция
Анотація:
В мире без красоты – даже если люди не могут обойтись без этого слова и постоянно всуе его употребляют, – в мире, который, возможно, не лишился красоты, но не видит ее и не считается с ней, слабеет также притягательная сила добра и его императивный характер; человек стоит перед всем этим и задается вопросом, почему он должен творить скорее добро, нежели зло. Это ведь тоже возможность, причем волнующая; почему бы разок не поисследовать сатанинские глубины?
В мире, который больше не решается принимать красоту, неубедительными становятся аргументы в пользу добра, то есть силлогизмы отстукивают своим чередом, уподобляясь ротационным машинам или счетным устройствам, которые ежеминутно и бесперебойно выдают определенное количество заданного материала, но сам вывод больше не выводится. Если же такое происходит с трансценденталиями (когда мы выбросили одну из них), то что должно происходить с самим бытием? Если Фома мог определить бытие как «некоторый свет» для существующего, то разве этот свет не должен будет угаснуть там, где разучились говорить на языке света и где человек не может даже самому себе пересказать тайну бытия? То, что остается в сухом остатке, – это порция существования, которая, мысля себя духом и свободой, остается по сути темной и непостижимой. Свидетельство бытия кажется невероятным тому, кто больше не воспринимает красоту.